Сибирский федеральный университет

Совсем скоро, 1 марта, мир отметит 150-летие открытия периодического закона — путеводной нити в мире элементов для любого химика. Именно 1 марта (по старому стилю 17 февраля) 1869 года Дмитрий Иванович Менделеев закончил работу над «Опытом системы элементов, основанной на их атомном весе и химическом сходстве».

Значительные открытия всегда становятся поводами для фантастических историй и анекдотов. Ньютон-де открыл закон всемирного тяготения, получив яблоком по голове, Кекуле увидел формулу бензола во сне, Бакеланд перепутал реактивы и, пожалуйста, открыл эру полимеров. Есть несколько анекдотов и об открытии Менделеева: учёный то ли увидел свою таблицу во сне, то ли «пасьянс так лёг» (совершенно случайно карточки, на которые Менделеев выписал названия элементов, расположились в нужном порядке). Помните известный анекдот об обезьянах за печатными машинками и романе «Война и мир»? Похожий случай.

Кстати, сам Дмитрий Иванович терпеть не мог такие домыслы, справедливо усматривая в них умаление роли своего труда. Однажды на вопрос надоедливого репортера: «Как вам пришла в голову, Дмитрий Иванович, ваша периодическая система?» Менделеев застонал: «О-о! Господи!». А потом прокричал ошеломленному писаке: «Да ведь не так, как у вас, батенька! Не пятак за строчку! Не так, как вы! Я над ней, может быть, двадцать лет думал, а вы думаете: сидел и вдруг пятак за строчку, пятак за строчку — готово! Не так-с!». Но как же состоялось открытие на самом деле? К счастью, сохранились свидетельства близких Менделееву людей.

В 1867–1868 годах, работая над учебником «Основы химии», Менделеев пришёл к выводу, что свойства простых веществ и атомные массы элементов связывает некая закономерность. Справедливости ради следует сказать, что эта мысль была не новой, но Дмитрий Иванович не имел почти никакой информации о работах его предшественников — Шанкуртуа, Ньюлендса, не слышал и о Мейере.

1 марта 1869 года Менделеев закрылся в своём кабинете, написал символы элементов и их химические свойства на обороте визитных карточек и занялся вышеупомянутым «пасьянсом». Дом наполнился его возбуждёнными возгласами: «У-у-у! Рогатая... Я те одолею!» Творческий процесс пошёл. Менделеев упорно работал весь день. Постепенно начал вырисовываться облик будущей Периодической системы. Иногда «сопротивление материала» становилось чрезмерным, но учёный действовал решительно: исправлял атомные массы (значение атомной массы бериллия, предложенное Менделеевым, подтвердилось спустя десять лет), менял местами некоторые элементы (справедливость замен Co — Ni и Te — I стала очевидна после открытия явления изотопии уже после смерти учёного), оставлял пустые клетки для ещё неоткрытых элементов, открывал новые элементы «на кончике пера» (так в таблице появились ещё не найденные El — экаалюминий, Eb — экабор, и Es — экасилиций). Вера Менделеева в истинность найденной закономерности между атомным весом и свойствами элементов была непоколебима.

Вечером того же дня таблица была отправлена в типографию, а затем разослана многим отечественным и зарубежным химикам. Вскоре работа Менделеева была заслушана и на заседании Русского химического общества, правда, из-за командировки учёного представлена она была не автором, а делопроизводителем общества химиком-органиком Николаем Меншуткиным.

Сейчас это кажется непостижимым, но ни доклад, ни публикация сначала не привлекли внимания химиков. Более того, президент русского химического общества академик Николай Зинин посоветовал Менделееву впредь найти себе более приличествующее настоящему исследователю занятие, а немецкий физикохимик Вильгельм Оствальд, будущий лауреат Нобелевской премии, заявил, что открыт принцип классификации «чего-то неопределённого». С критикой выступили и другие именитые химики. Перелом наступил в 1875 году, когда французский химик Поль-Эмиль Лекок де Буабодран открыл в минерале вюртците предсказанный Менделеевым «экаалюминий», который назвал галлием Ga. Француз в своей работе упомянул «теоретические выводы господина Менделеева». Менделеев точно предсказал свойства экаалюминия: его атомную массу, плотность металла, формулы его соединений, температуру плавления. Более того, ознакомившись со статьей де Буабодрана, учёный написал в журнал «Записки Французской Академии наук», что удельный вес галлия определён неверно: он должен быть 5,9, а не 4,7. В 1876 году Лекок де Буабодран, переработав почти полтонны руды, получил ещё 650 мг чистого галлия и провёл более точные анализы. Удельный вес действительно оказался равным предсказанному Менделеевым.

Периодический закон сразу же привлёк к себе всеобщее внимание. Спрос на основные статьи Менделеева настолько возрос, что потребовался перевод и срочное их издание на французском и английском языках. Триумф повторился ещё дважды: в 1879 году, когда шведский химик Ларс Нильсон открыл скандий, предсказанный Менделеевым как экабор, и в 1886 году, когда немецкий химик Клеменс Винклер при анализе редкого минерала аргиродита обнаружил экасилиций Менделеева, названный Винклером германием в честь его родины. Эти открытия привели к всемирному признанию периодического закона, а самих первооткрывателей Менделеев назвал «укрепителями» закона.

Дмитрий Иванович Менделеев был скромным человеком, свои достижения он рассматривал как результат непрерывного труда: «Ну, какой там гений, трудился всю жизнь, вот и стал гением».